Участвовала в конкурсе рассказов, в финал не попала, по баллам болтаюсь где-то в середине списка из полутора сотен рассказов. Некоторые рассказы из финала это
Странные у судей вкусы... Но и хорошие рассказы в финале тоже есть. И среди не прошедших тоже. Хотя говорят, что, мол, раунд слабый и выбирать не из чего. Я не судья, я не знаю. Но анонимность снята и рассказ тащу сюда.
Знаю, рассказ не идеален, но пусть отлежится. Потом доработаю.


Там, где кончается игра.Артем еще раз проверил рюкзак, все ли на месте, ничего не забыл. Было бы обидно оказаться в лесу без ножа или кружки. Конечно, вокруг будет полно народу и можно будет у кого-нибудь одолжиться, но лучше обойтись без попрошайничества.
— Ты зонтик взял? — строго поинтересовалась мама.
— Ну какой зонтик? Я еду всего на день, а по прогнозам всю неделю ясно, — раздраженно ответил Артем, хотя понимал, что мама просто беспокоится. Каждый раз, когда он собирается ехать на игру, повторяется один и тот же разговор: мама беспокоится о зонте, он успокаивает ее прогнозами.
— И веди себя там прилично. Пей в меру, а лучше вообще не пей. Лес, болото, река — это все зоны повышенной опасности. — Тоже часть стандартного провожательного диалога. Артем буркнул стандартное «угу», шнуруя кроссовки. О том, как выжить в лесу, он знает получше некоторых, пора бы маме привыкнуть. Он уже пять лет занимается реконструкцией и играет в полевые ролевушки, которые опьяняют и бодрят, гораздо лучше алкоголя. По крайней мере так было раньше. В последний год народу прибавилось, игры утратили камерность и перестали приносить столько удовольствия, сколько приносили до этого. Он каждый раз надеялся, что вот эта игра будет особенной, но неуловимый флёр сказочной романтики, кажется, исчез безвозвратно. А может он просто взрослеет, на радость маме.
Он чмокнул мать в щеку, взвалил на плечо свой здоровенный рюкзак и вышел из дому.
Август в этом году выдался удивительно бархатным. Ни изнуряющей жары, ни дождей с влажной духотой. Автовокзал был недалеко, а рюкзак пока не оттягивал спину, и Артем решил пройтись пешком. Эта игра отличалась от остальных — необычный сценарий, медиа-огласка, плюс организаторы нашли каких-то крутых спонсоров, а мэрия резво приурочила мероприятие к годовщине дня города. Может, эта игра даст ему то, чего не хватало в предыдущих играх. Орги обещали участие настоящих актеров, спецэффекты и конкурс костюма.
Вот именно конкурс стал одним из весомых аргументов, чтобы поехать на игру. Артем отыгрывал охотника на ведьм и рассчитывал со своим костюмом если не выиграть, то хотя бы выйти в финал конкурса. Особенно он гордился своим мечом с магическими рунами, совсем как настоящим, но, естественно тупым. Хотя, если им рубануть, останется если не перелом, то хороший синяк. Конечно, лупить им девчонок, играющих ведьм он не собирался, разве что чисто символически, но этот короткий меч был его гордостью и важным элементом костюма. А руны светились в темноте зеленым.
А там, кто знает, может ему приглянется какая-нибудь ведьмочка и мама наконец-то перестанет вздыхать о том, что ему двадцать пять, а внуков пока не предвидится.
На вокзале его уже ждали такие же, как говорит мать, «больные на голову» друзья. Они вчетвером договорились сложиться и доехать до места игры на такси. Двоих парней он знал, а вот рыжая девчонка была ему незнакома. Парни поздоровались, пожав друг другу руки:
— Тина — это Артем, Артем — это Тина, — представили их с девушкой друг другу.
Фигурка у девчонки была весьма ничего, а вот мордашка страшненькая и к тому же конопатая.
В такси Артем первую половину дороги продремал, а вторую половину смеялся над байками и похабными анекдотами таксиста, который осторожно поглядывая в салонное зеркало на Тину, пытался тактично подобрать приличные синонимы для матерных слов.
С трассы съехали на грунтовку, и началась тряска и «американские горки», а через полчаса прибыли на место. И тут все восхищенным присвистом оценили грандиозность размаха мероприятия. Вот что значит спонсоры и участие администрации! Палаточный городок, сцена, торговые ряды — это все привычно. Но вот тренировочная площадка и загон для лошадей — это круто! Городской конный клуб, как правило, с презрением отказывался участвовать в полевых играх. Интересно, что такого им предложили, если лошадники не смогли отказать? И хоть к самим лошадям Артем был равнодушен, но их присутствие на игре радовало и делало ее чуточку реальнее.
Техники и народу тоже было в разы больше, чем обычно. Как-то даже стало немного стремновато.
Тина вышла из такси, забрала свой рюкзак, не меньше того, что был у Артема, и растворилась в толпе. Артему и его друзьям уже забили место в палаточном городке.
По дороге к стоянке Артем разглядывал костюмы присутствующих и все отчетливее понимал, что надежды попасть в финал конкурса стремительно тают. Ну реально, разве можно конкурировать с шикарным костюмом а-ля графиня на лошади? Или вон с паладином в сияющих на солнце доспехах?
Ну и ладно, в конце-концов костюм вторичен, главное получить удовольствие от игры и побывать в шкуре несуществующего персонажа иного мира. Артем серьезно относился к игре и старался погружаться в нее с головой, прочувствовать эпоху и ее особенности. А если игра была еще и фэнтезийной, тут воображение разворачивалось по-полной, и Артем будто наяву чувствовал себя рыцарем, магом или наемным убийцей. Хотя бывать в шкуре вояк ему не нравилось, они всегда слишком прямолинейны. Другое дело маги, или там, какие-нибудь злодеи, у их пути всегда интересная философия.
Основное действие начнется часа через четыре. А пока было время переодеться и поискать знакомые по прошлым играм лица.
Где-то в середине торговых рядов Артем увидел знакомый зеленый купол палатки тети Нади и направился к нему. Тетя Надя не пропускала ни одну игру и частенько брала роли деревенских старух, ведуний-предсказательниц и прочих великовозрастных персов. В ее лавке можно было запастись всевозможными зельями и эликсирами с полезными свойствами. Зелья из палатки пользовались популярностью у игроков, поскольку к каждому полагалась наклейка с надписью об эффекте принятого снадобья. Жаль только, что все ее зелья ненастоящие, хоть она очень старалась, чтобы они не выглядели компотом или самым обычным фруктовым соком — подбирала затейливые бутылочки, придумывала интересные названия, и ее палатка на самом деле выглядела очень по-фэнтезийному. Конечно, если не приглядываться и не придираться к тому, что «сушеные крылья летучих мышей» были из папье-маше, а «заспиртованные глаза» из стекла.
У палатки изучала ассортимент эффектная рыжеволосая ведьма, если судить по костюму. Артем подобрался поближе и с удивлением узнал Тину. Костюм и макияж сильно преобразили девушку, превратив из невзрачной дурнушки в настоящую красотку. Тина кокетливо подмигнула ему и скрылась в толпе, а Артем так и остался стоять с полуоткрытым ртом, пока его кто-то не толкнул в спину.
Сегодня вместо тети Нади за знахарку была какая-то неизвестная бабуся, немножко похожая на саму тетю Надю. Может, ее мама.
Пока он выбирал, что бы купить, подошел Семён. Они пересекались несколько раз на прошлых играх. Семён отыгрывал рыцаря и носил латы, потому лязгал при каждом движении. Сейчас доспехи у него были только на ногах. Панцирь, шлем и двуручный меч болтались за спиной. Если долго ходить в них по солнцу, запросто можно было заработать тепловой удар и свариться изнутри.
— Как тебе сценарий? — поинтересовался Семён, разглядывая этикетки на разноцветных бутылочках. — В этот раз мне нравится, почти сплошные поединки, и противники разные, будет где развернуться. — Он насвистывал мелодию старой песенки про паладина, который нагнет всех один.
Ну да, Сёма был прямолинеен как рельса, любил помахать мечом и решать задачу в лоб. Спину он прикрывает хорошо, но играть с ним в паре — сплошное мучение. Он постоянно своими комментариями выбивал из образа и не давал полностью погрузиться в атмосферу игры. И так все вокруг сплошная бутафория, а если еще и прочувствовать роль нормально не дают, считай, игра прошла зря.
— Поаккуратнее, милок, со своей зубочисткой — скрипнула бабуся, когда Сёма неловко повернулся и своим двуручником задел ровную череду стеклянных бутылочек с разноцветным содержимым. Бутылочки с тихим звоном покатились по столу.
— Это тебе не зубочистка, — оскорбился Семён. — А если будешь наезжать, я ее быстро к тебе применю. Раз всякие зелья варишь, значит ведьма, а раз ведьма, значит твоя голова — мой трофей! — Сёма заржал над своей шуткой.
— Ну а ты что, — старуха снова выстроила упавшие бутылочки в ряд и повернулась к Артему, — тоже готов истреблять без разбору всех ведьм? — Странный вопрос. Раз пришел играть, и по сценарию ведьмы враги, значит, тоже. Артем неуверенно пожал плечами:
— Не, ну… — С одной стороны ведьмы плохие, насылают проклятья, пользуются черной магией, проводят кровавые ритуалы, а зелья варят из всяких тошнотворных ингредиентов, типа пальцев висельника или крыльев летучей мыши. Он мысленно передернулся. А с другой, ведь-ма — ведающая мать, иными словами, женщина, которая знает больше остальных. Ну а знание не повод убивать, если, конечно, эти знания не о черной магии, кровавых ритуалах и проклятьях…
Семён дружески хлопнул Артема по плечу и ответил за него:
— Конечно! — И глубокомысленно подняв указательный палец, добавил: — Любая ведьма, есть чистое зло, и подлежит истреблению.
Артем поморщился и скинул руку приятеля со своего плеча. Он был не согласен. Прежде чем кого-то истреблять, сперва надо убедиться, что этот кто-то действительно творит зло, а уж потом выносить приговор. Но не объяснять же все это Семёну и незнакомому человеку, которые пришли сюда просто развлечься, поиграть или заработать Он вдруг поймал внимательный взгляд старухи и отвернулся.
— А ты, я вижу, все еще не определился, — стиснув его запястье сухими узловатыми пальцами, заговорила бабуся. Может она и старая, но силы в руках у нее были не шуточные. И глаза ясные, без старческой поволоки. — А хочешь найти то, что ищешь? Настоящее. Это небезопасно и может изменить тебя навсегда. Зато получишь то, чего тебе не хватает.
Артем слегка опешил, бабуся как будто не играла. Тетя Надя тоже обычно старалась полностью вжиться в свою роль, но до бабуси ей было далеко. Он приехал сюда играть и вот перед ним классный игрок, так какого же черта он жует сопли?!
— Хочу, — твердо ответил Артем.
— Одних слов мало. Нужно доказать, что ты действительно этого хочешь всей душой. Вот три зелья. — Бабуся выставила на стол перед ним три одинаковые бутылочки — с черным, красным и прозрачным содержимым. — Одно тебя отравит, другое оставит все как есть, а третье даст то, что ты ищешь. Выбирай.
Артем присел перед столом так, что бутылочки оказались у него перед глазами. Отравит, скорее всего, черная. Или красная. Прозрачная оставит все как есть. Или отравит. Логика почему-то работать отказывалась.
— Красную бери, — шептал на ухо Семён. — Красный цвет крови, цвет жизни, цвет победы. Пей красную!
Нет, красная — это отрава, почему-то Артем был в этом уверен. Он взял черную, откупорил пробку и прислушался к себе. Все верно, черная — то, что нужно. Он осторожно попробовал ее содержимое. Вкусненько, похоже на перебродивший смородиновый сок. Только он сделал пару глотков, как Семён выхватил бутылочку у него из рук и допил остатки:
— Забористо! — выдохнул Семён. — Хорошенькое зельице! Никак ты, бабка, самогончика в него ливанула?! — Он расхохотался, а на молчаливое возмущение Артема невозмутимо ответил: — Кончай дуться, я, может, тоже хочу найти то, что ищу. — Он требовательно протянул руку бабусе. — Наклеечки-то не зажимай.
Бабуся усмехнулась и выдала пару синих кружков.
— Плюс один к силе, плюс три к восприятию, минус пять защита от магии, — прочитал надпись на кружке Семён. — Сила и восприятие — это отлично, а от магии, как-нибудь защитимся, — обрадовался Семён, наклеивая кружок на шлем.
Артем свой кружок прилепил на грудь. Кажется, содержимое бутылочки действительно было с градусом.
Алкоголь на играх запрещен, но любители все равно находили возможность надраться в стельку, именно поэтому Артем уезжал сразу после игры и не оставался на пикник и ночевку. Хотелось подольше сохранить ощущение иного мира, в котором он оказывался на игре, а отдыхающие друзья и приятели этому вовсе не способствовали.
Над ними тарахтя и дымя пролетел «дракон». Он, то поднимался ввысь, то опускался ниже, почти на головы присутствующих, тогда народ приседал, а девчонки истошно вопили, пока «дракон» вновь не взмывал вверх. Семён показал мечом на дракона:
— О, смотри, какая прикольная фигня! Это клуб юных техников замаскировали свой самолетик под дракона. Вон там они записывают к себе в клуб, и теперь у них отбоя от желающих нету.
Дракон прикольный, но тоже бутафорский. Где та сказка, с настоящими драконами, благородными рыцарями, прекрасными принцессами и справедливыми богами? Только в книгах и в его собственных мечтах.
Артем отошел от палатки, Семён увязался за ним, но в принципе, пока игра не началась, Артем ничего против него не имел. Ну а как только объявят начало, он найдет себе другого напарника, поспокойней. А может и один обойдется.
Они вышли к тренировочной площадке и решили размяться. Артем достал свой меч. Да, тупой, как и у всех игроков, но лезвие было кованым, с выгравированными рунами, и отполированным до зеркального блеска. Клинок был хорошо сбалансирован и в руке сидел, как влитой. Артем крутанул оружие так, что лезвие заблестело на солнце, сделал несколько замахов, нападая на невидимого противника. К нему подбежала девочка лет шести попросила сфотографироваться. Внимание, пусть даже и очень юной леди, польстило и Артем с удовольствием попозировал. Семён, видя его успех, применил свой трюк с мечом и тоже отхватил свою порцию внимания.
Они затеяли тренировочный бой. Сёма при всей кажущейся неповоротливости был довольно проворен, бил хоть и не часто, но наверняка. Артем был шустрее, чаще бил, но реже попадал. Да и доспех Семёна исправно выполнял свою функцию, защищая своего владельца. Со счетом один-один, они закончили поединок. Вокруг успела собраться небольшая толпа зрителей, и появились новые желающие покрасоваться в бою.
Артем вдруг обнаружил, что синий кружок-абилка в бою отклеился с груди и остался где-то на тренировочной площадке, втоптанный в пыль. Абилку было жаль, и Артем решил сходить к палатке тети Нади и попробовать выпросить новый кружок, может бабуся его вспомнит.
За прилавком стояла сама хозяйка палатки.
— Привет, тёть Надь! А где бабуля? — спросил Артем, оглядываясь по сторонам.
— Тёма, тебя чего, в бою контузило? Какая такая бабуля? — Возмущенно уткнув руки в боки, поинтересовалась «знахарка». — Или ты хочешь сказать, что пока я с администрацией бумажки утрясала, в лавке кто-то хозяйничал?
— Да нет, я, наверное, просто ошибся, — смущенно пробормотал Артем. — Я наклейку с абилкой потерял. Синяя такая, плюс один к силе, плюс три к восприятию, минус пять защита от магии.
— Вот в этой коробке ищи. — Перед ним выставили коробку с яркими кружочками. Артем перебрал наклейки — красные, розовые, зеленые, белые, желтые, оранжевые. Синих среди них не было. Заметив его разочарование, тётя Надя развела руками: — Разобрали, наверное. Возьми другую.
Артем не стал брать другую, вернул коробку с наклейками на место и ушел.
Мастера-игротехники объявили общий сбор, напомнили правила, велели занять свои позиции в леске неподалеку, и когда над площадкой раздался гонг, игра началась.
По легенде в мире игры развелось слишком много ведьм и чернокнижников и была объявлена великая охота. Рыцари, маги, вольные охотники и священники охотились на ведьм и чернокнижников. Соответственно ведьмы и чернокнижники защищались и прятались, согласно своим способностям и легенде. Задача у каждого была выжить и добыть как можно больше амулетов противоположной стороны. Любые поединки происходили по особым правилам с участием наблюдателей, подсчетом очков и учетом всяких абилок, повышающих статы. Оружие было вымазано специальной краской, и отметина ею считалась ранением.
Артем осторожно брел по лесу и очень радовался тому, что у него почти бесшумная обувь. Он очень удачно уже расправился с троицей ведьм и чернокнижником, тупо подобравшись к ним со спины. Но трофеи не радовали. Во-первых, слишком легко достались, а во-вторых, никак не получалось нырнуть в роль с головой. Да и чувствовал он себя не очень хорошо. Появилась слабость, начало подташнивать. Он присел под дерево, чтобы немного передохнуть, но лучше не стало, наоборот, начала кружиться голова, а в глазах замелькали «мушки». Перед тем как свет окончательно померк, он подумал, что зря выпил то зелье, что предложила бабуся…
Когда он пришел в себя посреди леса, голова раскалывалась, будто он выпил немеряно спиртного, но боль потихоньку уходила и сознание прояснивалась. Артем поднялся и отряхнулся. Вдруг замер. Что-то было не так, он прислушался и понял. Лес до того полный шороха листвы и шума шагов конкурентов, перекриков и ауканий, как будто вымер. Лишь щебет птиц и шум ветра высоко в кронах. Да и деревья вокруг другие, растут гуще и как будто выше. Хотя, он же не особенно обращал внимания на пейзажи вокруг, так что… А то что народу вокруг нет, так он наверное провалялся на земле чуть дольше, чем ему кажется, и игра переместилась в другую локацию.
Он достал телефон и глянул время — нет, все хорошо, с начала игры прошло минут сорок всего. Значит, охота продолжается. Как будто в подтверждение его мысли где-то в лесу раздался знакомый лязг. Так греметь мог лишь Семён в своих доспехах, ну или какой другой рыцарь. Артем пошел на звук и встретил Семёна:
— Ты представляешь, грохнулся в обморок, как девчонка! Вот, я же говорил, что бабка ведьма и мочить ее надо! Напоила какой-то дрянью. А где все?
— Не знаю, сам, как и ты, только-только очнулся. Пошли искать. Вон смотри, впереди огонек. И ступай потише, а то тебя за километр слыхать. На самом деле, даже хруст ветки под ногой разносился далеко по лесу, и Семён вняв совету, старался ступать мягче, но толку от этого никакого не было и Артем немного расстроенный перестал ходить бесшумно. Толку-то?
Пришли они к избушке в лесу. Семён поднял руку, мол «погоди, проверю». Ну да, если кто и был там, то от их шума или давно сбежал или занял удобную позицию для атаки. Артем огляделся, но ничего подозрительного не заметил.
Семён обнажил меч и осторожно поднялся по ступенькам. Одна их них скрипнула и оба замерли, в ожидании, что сейчас из-за угла выскочит какой-нибудь чернокнижник или ведьма и кастанет какой-нибудь файербол. Но было тихо. Парни вошли.
— На декорации орги не поскупились! — присвистнул Семён. — Избушка выглядит прям таким реальным логовом ведьмы!
Артем огляделся и мысленно согласился с рыцарем. Но для игровых декораций уж больно все было до мелочей продумано. Пучки трав на стенах и под потолком, банки и коробочки с неизвестным содержимым странного вида и запаха. Кровать, застеленная стеганным лоскутным одеялом. Похожее он видел лишь в детстве, у прабабушки в деревне. В массивном сундуке полно барахла вовсе не современного вида. Посуда, явно с остатками еды, ухват и еще множество мелочей, которые невозможно учесть в декорациях и которые всегда появляются в реальной жизни. Очаг тоже был настоящий и еще теплый. Над углями на крюке висел котел с булькающим на дне резко пахнущим варевом. На столе отдельной кучкой стояло несколько пузырьков наполненных буроватого вида содержимым. Как будто их только что приготовили для кого-то.
Свет в избушке был лишь от свечей в глиняных плошках-подсвечниках, стоящих там и сям. На отдельном резном пюпитре лежала толстая книга. Артем заглянул в нее, шрифт был рукописным, с затейливыми завитушками, с виду не понятным, но буквы вдруг сложились в слова «… прохудившийся сосуд можно наполнить жизненной энергий другого сосуда, готового поделиться ею добровольно, через боль, кровь и страдание. Выступи посредником, выполни ритуал, и мать Ночи отблагодарит тебя за страдания…» дальше шел сложный рисунок, напоминающий магическую гексаграмму, строки непонятных слов и череда символов неизвестного назначения.
Почему-то ему казалось, что все это не декорации, а очень даже настоящее. И лес, в котором они очнулись, совсем другой, не августовский, а скорее сентябрьский. Краски ярче, воздух чище и прозрачнее, запахи острее. Дышалось здесь по-другому и на душе было легче. Как будто где-то в голове что-то щелкнуло, и он оказался там, где и должен, там, где всегда хотел быть, в месте, которое искал всю жизнь и не находил.
Семён попробовал пролистать книгу, но страницы ее были будто склеившиеся, как монолит. Он хмыкнул:
— Ну да, кто же будет для одной единственной игры рисовать несколько разворотов магической книги, хватит и одного.
Комментарии Семёна и раньше раздражали, теперь же этот картонный рыцарь в жестяной броне с тупым мечом и кухонной философией бесил до дрожи в кончиках пальцев. Так хотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Неужели он не видит, что это уже не игра и все здесь реально: и лес, и избушка и книга эта, и вообще все! А может, это у него уже крыша едет…
Семён вышел наружу и потянулся:
— Уже прошло почти полтора часа, а я всего в трех поединках побывал. Непорядок! — Он прислушался, и Артем тоже замер. Из глубины леса слышались странные звуки, будто голос стихи читает. Семён радостно ухмыльнулся, вынул меч и направился в ту сторону. Удивительно, но его доспехи почти не лязгали. Метров через пятьдесят стало понятно, что голос женский. Он стал четче, но слов было не разобрать. Еще к нему добавились сдерживаемые стоны и рыдания. У Артема аж сердце заныло.
— Правдоподобно играют, — восхищенно прошептал Семён. — Мы, кажись, на пасхальный сценарий наткнулись! Вот повезло!
Они подобрались ближе и спрятались за толстым поваленным стволом. Спиной к ним рыжая ведьма колдовала над мужиком, привязанным к дереву, которое находилось в центре той самой гексаграммы, что Артем видел в книге. Здесь она светилась голубоватым светом.
— О, смотри, Тина! — Прошептал Семён. — Вот ведь рыжая бестия, а маскировалась под серую мышь! Обойди с той стороны, отвлеки ее.
Артем не был уверен, что это Тина, и что мужик, привязанный к дереву играет, да и гексаграмма вовсе не была похожа на спецэффект. Реалистичность происходящего зашкаливала и Артема начала бить крупная дрожь. Он провел языком по враз высохшим губам и как будто почувствовал медный привкус крови. Подступила тошнота, ноги стали ватными, а колени будто научились гнуться в обе стороны. Используя кусты как прикрытие, Артем обошел место колдовства, но вовсе не в угоду Семёну, а чтобы рассмотреть все поближе.
Мужик был раздет до пояса, кожа на его груди и плечах была изрезана символами из той книги, из порезов сочилась кровь. Мужик действительно рыдал и всхлипывал. Пахло потом, болью и… страхом. Рядом с деревом пыток на носилках из веток, укрытых рогожкой, лежала девочка лет шести, похожая на восковую куклу — бледная, неподвижная. Иногда она делала резкий свистящий вдох и снова замирала. Будто стеклянные, ее распахнутые глаза смотрели вверх.
Ведьма, бесконечно бормоча свое непонятное стихотворение, медленно, вырезала на груди мужика острым концом черного, как ночь, ножа символы из книги. Сочащуюся из фигурной раны кровь ведьма собирала в деревянную плошку. Мужик стонал и кусал губы, на которых уже тоже не было живого места, лишь кровавая рана.
Ведьма на Тину была совсем не похожа. Она вдруг глянула в строну Артема, будто выстрелила. И хоть он был уверен, что его не видно, казалось, выстрел попал в цель. Ведьма не оставила своего занятия и не бросилась бежать. Почему? Почему не спасает себя? Что, этот ритуал важнее ее собственной жизни?
Он вглядывался в ведьму, силясь понять, докопаться до сути ее зла, увидеть его, убедиться в том, что оно существует здесь и сейчас. Хотя сомнений в том, что оно существует уже не оставалось: вот он и кровавый ритуал, и умирающий ребенок, и черная магия во всей красе. Но…
Голос ведьмы, произносящий слова, слегка охрипший. Медленные движения, будто нож, что она держала, весит тонну. Рыжая прядь прилипла ко взмокшему лбу. Плечи вздрагивают то и дело, будто не она, а ее протыкают ножом, и… слезы. Она плачет?!
— Издеваешься, зараза! — заорал Семён. — Девочку уже извела, теперь за мужика принялась! Убью гадину!
Семён вышел из укрытия за деревом, обнажил меч и направился к ведьме. Мужик увидел Семёна с мечом и хрипло закричал:
— Остановись! Не надо, я умоляю! Прошу, пощади, ради моей дочери!
Время как будто замедлилось. Артем вдруг понял, почему ведьма не убегает — у нее просто нет сил, она их все бросила на поддержание ритуала. Перед внутренним взором пронеслось все, что случилось в последние пару часов: старуха и выбор зелья, слишком настоящая избушка, гексаграмма и запись в книге «прохудившийся сосуд можно наполнить… выступи посредником… мать Ночи отблагодарит тебя за страдания».
Пришло осознание того, что мужик терпит боль добровольно, страдает и отдает свою жизнь девочке, что ведьма, пытаясь помочь, страдает сама. Видит угрозу, понимает ее, страшно боится, но все равно доводит начатое до конца. Не к месту возникла мысль о том, что эта ведьма именно тот человек, которого он хотел бы видеть рядом с собой, которого отчаянно искал и не находил.
Артем бросился наперерез Семёну, на ходу вынимая меч, загораживая собой ведьму. Он едва успел отразить удар, двуручник рыцаря скользнул по его клинку, на котором ослепительно вспыхнули руны, и опустился на плечо, рассекая плоть. Резанула нестерпимая боль, взорвалась обжигающим пламенем.
— Ты сделал выбор, — раздался в голове голос старухи, и сознание затопила тьма.
Артем пришел в себя от того, что его трясли, а в носу свербело. Он открыл глаза и уставился в синее-синее небо. На лбу ощущалось влажное прохладное полотенце. Над ним склонилась Тина с ваткой, пропитанной нашатырем.
— Ну что, полегчало? — спросила она. Артем вдруг подумал, что вовсе она и не дурнушка, и улыбка у нее приятная, а конопушки на носу ей очень идут. Она наклонилась к нему так близко, что его щеки коснулся рыжий локон. Артем промычал в ответ что-то вроде «угу, все нормально». Тина улыбнулась и ласково шепнула ему на ухо:
— Ну тогда, прошу прощения, но мне нужен твой амулет. Как раз его для победы мне и не хватало. — От рывка тонкий ремешок на шее лопнул, Тина поднялась, шурша шелком платья, и ушла, покачивая бедрами.
Артем сел, отбросил в сторону ненужную теперь ватку с нашатырем, снял со лба полотенце и с горечью подумал о том, что Тина вовсе не та самая ведьма, и хорошо, что она дала понять это сразу. Он немного посидел, и решил, что это последняя игра в его жизни. Аккуратно свернув полотенце, он огляделся: все та же тренировочная площадка, все тот же август, все тот же бутафорский дракон в небе. Семёна нигде видно не было, и слава богу. Лучше ни с кем не делиться тем, что он видел. Да и было ли оно? Он увидел свой меч, потянул его за лезвие к себе и даже не сразу понял, что глубоко порезался.
Он смотрел, как капает алая кровь из пореза и думал, что «видение» что-то перевернуло в сознании, игры кончились, и пора жить по-настоящему.